В совершенствовании финиша нет
Наш корреспондент Виктория Струц встретилась с Шарлем Кодрелье во время остановки в Кейптауне – сразу после портовой гонки, в которой Dongfeng блистательно победила – и взяла эксклюзивное интервью.
Какие гонки тебе больше по душе – портовые или океанские?
В них по-разному существуешь. В офшоре, конечно, много чисто физических трудностей, зато есть время. Время на то, чтобы оценить ситуацию, скорректировать тактику, даже удовольствие получить – полюбоваться природой, испытать какие-то эмоции: иногда тебе все нравится, иногда злишься – словом, много разных моментов, это жизнь. Может показаться, что портовые гонки полегче, но это не так, потому что на спринтерской дистанции ты должен максимально сконцентрироваться и показать все, что умеешь, да еще в присутствии сотен зрителей. Короткие гонки всегда труднее даются.
Девиз Volvo Ocean Race – «Жизнь на пределе». Участники неделями пропадают в океане, тут вам и перепады климата, и шторма, и бешеные скорости, и травмы, и недосып – а ты говоришь об удовольствии? Что тебе лично дается тяжелее всего? И что нравится?
Плохая погода – не самая большая трудность. Иногда, даже если ветер штормовой, но стабильный, на борту ничего особенного не происходит – да, мокро, да, выжимаем максимум хода, но обстановка предсказуема: ты отстоял вахту, поспал… все идет своим чередом. А иногда посреди ясного, приятного денька налетает какой-нибудь фронт, и начинается аврал – вся команда наверх, по 24 часа не спим. Вот это уже изматывает. Или холод – бывает, так задубеешь на вахте, руки в перчатках, но пальцы все равно окоченели, спускаешься вниз, а внутри лодки еще и мокрое все... На палубе хоть делом занят, можно как-то согреться, но вот пришло время отдохнуть – ты лег, не двигаешься и замерзаешь так, что не уснуть.
Эта регата – самое длительное спортивное соревнование в мире, в том-то заключается главная трудность. Мы девять месяцев живем в жестком гоночном режиме, в постоянном напряжении. Чем дольше ты в гонке, тем меньше у тебя энергии, сил, твои реакции меняются – то, что казалось мелкой проблемой на первом этапе, может стать большой проблемой на последнем. Но именно такие испытания и делают тебя сильнее. Когда прошел Volvo Ocean Race, понимаешь, что стал другим человеком. Вероятно, осознание этого и есть тот мощный психологический позитив, за который участники так любят гонку.
После финиша, наверно, первое, что делаете, – это валитесь отсыпаться…
Не поверишь, но после гонки невозможно сразу успокоиться – тебя все еще распирает энергия, потому что ты привык к режиму борьбы, нагрузок, адреналина, и это нельзя вот так сразу прекратить щелчком выключателя. После прошлой регаты меня почти шесть месяцев колбасило. А потом, как правило, появляется какой-нибудь динамичный проект, и все начинается заново.
Команду парусника часто сравнивают с оркестром, где каждый исполняет свою партию, но в целом коллектив должен быть сыгранным, чувствовать друг друга интуитивно. Есть сейчас в Dongfeng Race Team такое взаимопонимание?
Когда вы достигаете подобного уровня, значит, команда действительно сильная. На регате 2014–15 годов в нашем экипаже были совсем молодые китайские спортсмены, и я рад наблюдать, как они прогрессируют. На прошлой гонке я, пока рулил, все время посматривал за ними краем глаза – что делают и как, правильно ли выполняют команды. А теперь присмотр не нужен. Они набрались опыта, что называется, в бою. Я в них уверен. Это и есть совершенство: не нужно ни у кого стоять над душой и контролировать, не нужно то и дело отдавать распоряжения – на это ведь тоже уходит время, а секунды во время маневров критичны – в хорошем экипаже каждый сам знает, что, как и когда делать. Правда, если вы этого достигаете, но не будете поддерживать идеальную «сыгранность», то она уйдет очень быстро. Вы постоянно должны тренироваться вместе, оттачивать взаимодействие. В совершенствовании финиша нет.
Ты начинал карьеру как яхтсмен соло. Затем стал выступать в командных соревнованиях. Но в разных интервью частенько повторяешь такую мысль – цитирую: «Я не настоящий лидер, потому что не люблю раздавать людям приказы, говорить им, что они должны делать. Мне всегда хочется сделать все самому». С другой стороны, те, кто гонялся с тобой в одном экипаже, характеризуют тебя как сильного лидера. Как одно соотносится с другим?
По-моему, главное – создать в команде правильный дух, чтобы людям нравилось и хотелось работать вместе. Думаю, главная задача капитана, лидера – подобрать людей, которые все как один должны хотеть победить. Я хочу, чтобы ребята брали инициативу на себя, могли предвидеть дальнейшие действия друг друга, понимали ход мысли рулевого – словом, чтобы чувствовали: результат зависит от каждого из них. В конечном счете, если команда побеждает, значит, лидер хорош.
Планы Dongfeng на прошлой гонке были довольно скромными: выиграть хотя бы один этап. Но в итоге вы были третьими. Оказаться на подиуме – отличный результат для команды-дебютанта из страны, где парусный спорт пока экзотика, в Китае вы стали национальными героями. И после такого успеха от вас теперь, очевидно, ждут большего. Чувствуется ли психологическое давление, мешает ли оно или, наоборот, такая поддержка помогает?
Любому спортсмену это знакомо: от него всегда ждут высокого результата. Мы говорили про лидерство – так вот, хороший лидер должен через этот психологический прессинг и сам пройти, и команду провести к победе. Лучший способ – не рефлексировать на эту тему, а просто как можно лучше делать свое дело. Я вообще об ожиданиях не думаю, стараюсь выложиться по полной, и моя команда тоже. Все в наших руках.
Между тем организаторы объявили о намерении перейти с трехлетнего на двухлетний цикл. Зрителям-то понравится: мы сидим за мониторами, следим за гонкой в формате реалити-шоу, нам интересно. Но для участников это и так предельное напряжение сил, выдержат ли? Что думаешь о новом регламенте?
Даже сейчас, когда старт проходит каждые три года, могу сказать, это испытание и для всех яхтсменов, и для их семей. Девятимесячное отсутствие дома несовместимо с нормальной жизнью. В числе прочих новшеств была также идея сократить продолжительность гонки с девяти до пяти месяцев – вот это уже было бы удобнее и для нас, и для публики, и для медиа, которым легче будет поддерживать интерес к столь долгоиграющему событию.
«Вольво» – компания прогрессивная, она постоянно ищет новые пути развития и в автомобильном бизнесе, и в своей спортивной ипостаси, как титульный спонсор самой экстремальной регаты мира. Так что желание организаторов что-то улучшить, добавить, выйти на новые рубежи вполне объяснимо. Например, предлагается делать порты захода в большем количестве стран, чем сейчас. Для спонсоров команд это фантастический промоушн, им это понравится – и, как следствие, вовлечет в событие больше людей. Я за то, чтобы в стартовом протоколе было больше лодок, больше команд, больше стран-участниц, это поможет продвигать саму гонку и парусный спорт в целом. Скажем, Volvo Ocean Race не настолько популярна во Франции, потому что у нас много своих регат мирового уровня и мы часто не интересуемся тем, что проводится за пределами страны. Но когда в VOR участвовала французская яхта Groupama, все очень ею гордились и следили за гонкой. Вообще, у нас в стране много высококлассных яхтсменов, но сейчас мы, несколько французов, выступаем в команде Dongfeng не за Францию, а за Китай. Если бы команда была национальная, то вся Франция болела бы и наши СМИ подробно освещали бы кругосветку. Volvo Ocean Race – одно из топовых спортивных событий мира, и, думая о его будущем, мы должны учитывать такие моменты.
Удачи, Шарль! Напоследок читателям журнала Yachting что-то скажешь?
Надеюсь, когда-нибудь увижу российскую лодку на старте Volvo Ocean Race. У вашей страны ведь уже был опыт участия, и вообще у вас сильны морские традиции. Я соревновался с русскими на разных регатах, например в Шанхае вот в классе SB-20, – вы отличные яхтсмены. Уверен, вы можете собрать хорошую команду. И мы померяемся силами в кругосветке!
