Территория Virgin
Это уж точно наследственность. Джентльменов, отличавшихся склонностью носить голову под мышкой и проходить сквозь стены, в графском роду не стыдились. Куда большее огорчение причинял достойным предкам Эдуард (Тед) Бренсон, не сумевший продвинуться дальше помощника адвоката. И хотя на Второй мировой сражался не хуже прародителей-крестоносцев, после войны женился... на стюардессе.
Впрочем, Иветте Флинт этот брак тоже крылья подрезал. В послевоенной, все еще по-викториански чопорной Британии, праправнучка пирата (как там кричал попугай: «пиастры! пиастры!») облачилась в мужской костюм и попыталась сдать экзамен на пилота, но женственности, бившей ключом, скрыть не сумела. Небеса пришлось покорять в качестве стюардессы. А вскоре неистребимое обаяние, сделав ее супругой Теда Бренсона, приковало Иветту к земле — деньги титулу не сопутствовали; Иветта плела коврики и корзинки на продажу и весьма своеобразно воспитывала сына. Как-то раз свекровь обмолвилась, что внучок, будучи Бренсоном, вполне может стать премьер-министром. Неукротимая невестка ответила: премьер-министром всякий дурак стать может; она-то уж позаботится, чтобы Ричард не вырос дураком. Чтобы умел по-кошачьи приземляться на все четыре лапы.
— Правда ли, что в четыре года мать высадила вас из машины на дороге и велела самому добираться домой?
— Окей!
И поездки на велосипеде в деревню посреди зимы помогать деду на птичьей ферме — тоже «окей». Школа — уже не «окей». Унаследованная от Теда дислексия, препятствующая нормальному чтению, в элитном интернате приравнивалась к идиотизму. Парня нещадно пороли и заставляли целыми днями играть в регби и футбол — в глазах учителей голы искупали двойки по латыни и греческому. Ему отводилась столь же традиционная, как школа, ниша тупого чемпиона. Но Ричард уже тогда ощутил себя virgin, «наивным новичком», не в смысле девственности — от нее он поспешил избавиться с помощью директорской дочки — но, как будет и впредь, в смысле незнания, непризнания веками освященных правил. Он всегда делал ход конем.
В четырнадцать лет Ричард занялся коммерцией, торгуя рождественскими елками и всесезонными попугаями («пиастры! пиастры!»). В пятнадцать развязал политическую кампанию против школьного устава, требуя отменить школьную форму, обязательные занятия спортом и физические наказания. Вскоре из этой борьбы вырос журнал «Студент».
Рекламодателям Ричард звонил из телефона-автомата. Тогдашним корифеям, выбранным наугад по «Ху из ху», Сартру, Ле Карре и прочая, писал почтительные послания с просьбой высказаться о проблемах молодых. Мать нашла на улице колье, получила премию, и из этих денег какое-то время выплачивались гонорары. Когда «Студент» все-таки прогорел, Ричарда накрыла депрессия — первая и последняя. С тех пор он никогда не унывал и не отчаивался.
— Что вы чувствовали, когда рухнули вместе с воздушным шаром и замерзали во льдах?
— Окей!
После гибели «Студента» Ричард с вызовом окрестил первую компанию «Девственником» — Virgin. Мы, мол, невинные овечки, и волчьих правил ваших не знаем, рассылаем пластинки почтой. Потом — первый магазин, второй, третий. Собственная студия грамзаписи. Филиалы по всему миру. Сопутствующие товары, индустрия развлечений. Кинотеатры. Опять же своя студия. Ричарду мало вкладывать деньги — требуется личное участие. К 1984 году Virgin Vision снимает знаковый фильм по антиутопии Оруэлла, и в этом событии Бренсон сыграл главную роль. «Вирджин Групс» неудержимо растет во все стороны.
Консервативные банки отказывали в ссуде «специалисту по развлечениям», который зачем-то решил покупать самолеты. И какая еще авиакомпания, когда есть «Бритиш Эйрвейз»? Ричард — принципиальный противник монополий. С невинностью дикаря он заявляет: «Знать не знаем, кто у вас тут есть. Для нас это — девственная территория. Территория Virgin». За авиалиниями последовали океанские лайнеры, мегаяхты. На одной из них, именовавшейся, разумеется, Virgin, он переплыл Атлантику, поставив рекорд скорости — не первый рекорд и не последний. Он пошел еще дальше, разрушая «естественные монополии», и внедрил Virgin Cola и Virgin Vodka.
«А что если? — Обсудить с друзьями. — Поехали!» — пунктиром обозначает Бренсон процесс от замысла до воплощения очередного проекта. Друзья при этом — ключевой момент. Все, с кем соприкасается Ричард, становятся друзьями. Он вывернул наизнанку корпоративную иерархию: всяк сверчок знай свой шесток. Директор немецкого филиала Virgin до сих пор с ужасом вспоминает, как посреди дня, словно с небес, мог обрушиться на них «босс», затормошить, потащить всех, от начальника до секретарши, в ресторан, затеять пьянку на сутки. Для таких друзей по Virgin куплен собственный остров — из группы Вирджинских островов, разумеется, обустроен яхт-клуб с экстремальными видами водного спорта. А для коллег из Австралии, которым до Вирджинских островов добираться не с руки, только что прикуплен еще один островок, поближе к «берегу кенгуру». Но, конечно, есть среди множества друзей самые близкие: Майкл Олдфилд, с которым записана первая пластинка; Тревор Джонс, пилот, подобравший Ричарда после крушения аэростата; Стив Фоссет, заклятый соперник, они с Ричардом чуть насмерть не ухайдакали друг друга, состязаясь на дальность и скорость беспересадочного полета.
Кругосветный полет на воздушном шаре — заветная мечта. Ричард побил рекорд одиночного перелета через Атлантику, низвергся с небес, пересекая Тихий. Чуть не погиб — и приобрел еще одного друга. Сейчас Тревор Джонс, обезножевший после травмы на горных лыжах, благодаря финансовой поддержке Ричарда спустил на воду улучшенную модель парусной яхты для инвалидов и готовится к кругосветке. Если Ричард Бренсон не может участвовать лично — как участвовал в переходе через Атлантику в команде Стива Фоссета на большом катамаране с веселым названием Playstation, — то спонсором будет наверняка. Только что, 3 марта, Фоссет завершил кругосветный перелет за 67 часов и одну минуту, побив (на деньги Бренсона) очередной рекорд.
— Друзья, бизнес, путешествия... Какое место занимает в вашей жизни семья?
— So! — и он в очередной раз дематериализуется.
Когда-то, уйдя из школы, Ричард поселился на барже, причаленной в Лондоне, на Риджентс-кэнел. Здесь протекали бурные сцены его первого брака с Кристен Томасси: «Мы прощались в пабе у реки и так плакали оба, что хозяин пожалел нас и не предъявил счет!» — вспоминает он в автобиографии «Теряя невинность» — сюда же, отбив у мужа, привел Джоан Темплмен. Красавец-сын ныне пробуется на роль престижной модели, подрастает дочка. К середине жизни Ричард остепенился достаточно, чтобы обзавестись «нормальным» домом в Лондоне, поместьем в Оксфордшире и множеством островов. Он летал на воздушном шаре, плавал на моторной яхте и на парусной, только что пересек Пролив на амфибии, он владеет авиалиниями и трансокеанскими лайнерами. Остается лишь космос. Бренсону всегда требуется девственная территория, территория Virgin. И целого мира мало.
На 2008 год запланирован старт первого пассажирского shuttl'a космической линии Virgin. Юбилейный год для Бренсона-старшего — отцу сравняется девяносто. Станет ли Тед первым пассажиром космического судна? Попадет ли в качестве самого старого астронавта планеты в Книгу Гиннеса, переплюнув, наконец, бабушку Флинт, которая в девяносто лет оказалась самой старой в Британии леди, сдавшей на сертификат по танцам латино и выигравшей партию в гольф?
— А в девяносто девять лет я ее в круиз отправил, так она от лайнера отстала! — Давясь от смеха, впервые произносит членораздельную фразу внук. — На Ямайке поплавать захотела! It's fun!
А если Тед Бренсон решит задержаться на Луне?
— It's fun!
Это fun-тастика!
