Берген. Столица фьордов и сушеной трески

ВСЮ ЖИЗНЬ — ДОЖДЬ

Город окружен высокими горами и расположен в укромной, открытой только с моря, котловине. Горы задерживают влажный морской воздух, и в Бергене круглый год сыро. Приехать сюда можно хоть летом, хоть зимой, погода не удивит: дожди. Это один из самых дождливых городов в мире и уж точно самый дождливый город Европы. 300 дней в году надо ходить с зонтом. На бергенских улицах установлены автоматы по продаже зонтов, и продавцы каждый день закладывают товар в ячейки. Может быть, именно промозглая погода и стала причиной того, что в век глобализации в Бергене из 250 тысяч горожан 97% составляют коренные норвежцы. Иностранцы привыкают к городу с трудом, надолго не задерживаются, тоскуют по солнцу, сухой траве или снегу — все это в Бергене большая редкость. Предельный показатель национальной однородности перекрывает один лишь Рейкьявик, там еще меньше иностранцев — 98% населения являются исконными исландцами, и климат там, соответственно, еще противнее.

Но хотя Берген находится на широте Петербурга, в городе повсюду растут рододендроны. Гольфстрим приносит не только дожди, но и тепло. Течение зарождается у берегов Флориды и, огибая Исландию с севера и с юга, идет к Северной Европе. Получается, у берегов Норвегии суда ходят по воде из Мексиканского залива. Огромный поток теплой воды движется через Атлантику со скоростью моторной яхты, температура на его поверхности равна 15–25 градусам! Ближе к Норвегии течение, конечно, ослабевает, но в Бергене никогда не бывает морозов. Впрочем, не бывает и летней жары: летние платья и рубашки с короткими рукавами востребованы бергенцами лишь две-три недели в году, а в шортах появляются на улице праздные туристы с круизных теплоходов.

Перепады температур день–ночь и зима–лето незначительны, и в результате благодаря мягкости климата в Норвегии вызревают самые вкусные в мире клубника, малина, черешня. Норвежцы, ценящие настоящий вкус, охраняют эксклюзивное качество ягод, не позволяют подвергать растения генным экспериментам, сопротивляются внедрению европейских стандартов.

Впрочем, в Бергене люди поселились и согласились терпеть вечные дожди не из-за рододендронов и клубники. Главные причины — рыба и удобные бухты.

ДРЕВНИЕ ВИКИНГИ И ИХ ОТЧАЯННЫЕ ПОТОМКИ

Основал город князь Улаф Кюрре почти тысячу лет назад, в 1070 году, и сначала это был военный лагерь. Князь был викингом, ходил в боевые походы на Париж и, по местной легенде, добирался до Северной Америки. В наше время потомки викингов дважды проверяли, так ли уж легенда преувеличивает реальные подвиги. В 1893 году капитан Магнус Андерсен построил 76-футовый корабль, точную копию найденного в кургане, в княжеском захоронении IX века. Капитан вышел из Бергена на Ньюфаундленд и через 27 дней достиг берегов острова. Через сто лет подобный поход совершил Рагнар Торсет с командой. 17 мая 1991 года на корабле «Гайя» моряки вышли тем же курсом и после коротких остановок в Исландии и Гренландии 2 августа благополучно прибыли в город Ланс-о-Медоуз на Ньюфаундленде.

Викинги приобрели славу великих мореплавателей не только из-за отчаянного характера и склонности к морским профессиям, но и во многом из-за владения тайнами постройки лучших в Древнем мире деревянных кораблей. Древние норвежцы были единственным народом, который строил корабли не из досок и тем более не из плетеного тростника или долбленых бревен. Викинги аккуратно расщепляли изогнутые стволы на длинные тонкие гибкие рейки. При той же прочности эти рейки делали корабль более устойчивым к ударам волн, более быстрым и долговечным. Ну и, пожалуй, стать мореплавателями норвежцев заставила география. Такого количества удобных бухт и фьордов нет нигде в мире. «Вик» по-норвежски бухта, викинг — буквально означает «человек из бухты».

Воген, бухта Бергена, сейчас предназначена исключительно для стоянки небольших судов и яхт, круизным лайнерам она мала, и они швартуются у современного причала на входе в бухту. Но когда-то порт Берген был крупнейшим рыбным портом мира.

СЕКСУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ГАНЗЕЙСКИХ КУПЦОВ

Брюгген, самая красивая часть города, находится на правом берегу бухты. Брюгген — старинный торговый квартал, который 250 лет принадлежал Ганзе.

Торговый союз северных немецких городов во главе с Любеком существовал с XIV по XVI век. Немецкие купцы прибрали к рукам торговое посредничество, захватили власть и основали закрытые кварталы в 100 прибрежных городах Европы. Смысл экспансии заключался в выгоде, понятной каждому немецкому купцу: ганзейские города вели торговлю без налогов и пошлин. Главные конторы Ганзы находились в Брюгге, Лондоне, Венеции и Бергене, ну а съезды ганзейских городов созывались в Любеке. Ганзейскими городами управляли самые богатые купцы — так называемый патрициат, но руководителями могли быть исключительно немцы, а местные купцы, сколько ни богатели, к власти не допускались.

Ганзейские деревянные дома сохранились в Бергене очень хорошо, несмотря на сырость и плесень. Дело в том, что во всех домах Брюггена второй этаж был отведен под склады, где хранился главный товар — соленая рыба. За века деревянные балки так просолились, что их ничто не берет, кроме огня. Опустошительные пожары 1702 и 1906 годов не забыты, любой бергенец назовет точные даты катастроф. Но и после пожаров осталось не так уж мало, ни в каком другом городе нет такого ганзейского квартала. В Берген приезжают жители Гамбурга, Антверпена, Амстердама, чтобы увидеть не сохранившуюся у них на родине старину.

«Двор Единорога», «Двор Двух сестер», «Золотая туфелька», «Королевский олень»... Осталось 11 дворов и — узкие улицы-коридоры между почерневшими щелястыми стенами. В Брюггене все скрипит — и под ногами, и над головой: лестницы, ставни, амбарные двери, скамьи, кровати, стулья.

Жили купцы тесно, в маленьких — два с половиной метра в длину, полтора в ширину — комнатах. Еще теснее жили немецкие мальчики-ученики — в такой же комнате, но по десять человек. В домах не было печей, из-за угрозы пожаров огонь не разводили, и в холода ганзейцы спали вповалку, под одним одеялом. Но главным мучением был не быт, а строгий устав.

По ганзейскому уставу купцам запрещалось жениться и любым образом контактировать с местными дамами, ведь те могли выведать коммерческие секреты. Если кого-то замечали с местной женщиной, нарушитель платил большой штраф. По решению Совета в Любеке купцу могли разрешить завести семью на родине. Но что толку? Купцы не видели жен годами, в отпуска не ездили, а самовольную смену места работы запрещал все тот же устав. Не хочешь подчиняться? Выходи из гильдии, отдай накопленное и уезжай голым. Но случаев выхода из гильдии практически не было, добровольно отдать нажитые марки ни один немецкий купец не хотел, вот и вели они жизнь образцовых трудоголиков. В обучение купеческому делу мальчиков брали из немецких государств, местных не брали — и торговые секреты соблюдались, и о царящей среди купцов педерастии местные жители могли только догадываться.

Так и жили купцы от сезона до сезона. Первый сезон ловли трески — в апреле, второй — в августе. Между ними — производство, контроль за качеством, строительство, снаряжение и ремонт судов, набор команды и, наконец, торги по закупке клипфиск, знаменитой сушеной трески.

«Клипфиск» — соединение двух норвежских слов, «камень» и «рыба». В старину готовили продукт следующим образом. Рыбу обезглавливали, потрошили, надрезали по хребту, солили, промывали, опять солили, снова промывали и — сушили, распластав на плоском камне. Вне Норвегии клипфиск больше известен по испанскому названию — «бакала». Собственно, испанцы были главными потребителями и популяризаторами сушеной трески. Причин этому две — католичество и бедность. Как истые католики, испанцы строго держали многочисленные посты, а из-за бедности могли себе позволить не семгу или тунца, а самую дешевую рыбу — норвежскую сушеную треску. Важным достоинством бакалы было и то, что в жарком климате она могла храниться годами. Немцы в ту пору большей частью переходили в лютеранство, у них постов не было, сушеная треска им не требовалась; в самой Норвегии тоже предпочитали свежую рыбу, а сушеную отдавали чуть ли не даром, вот и наладили оборотистые ганзейцы поставки бакалы с севера на юг, немало на этом заработав. До Второй мировой войны Брюгген назывался точнее: Немецкий Брюгген, но из-за оккупации определение исчезло. Гитлеровцы зверствовали в Бергене. Горожане до сих пор показывают возле Театра, рядом с памятником драматургу-мизантропу Генрику Ибсену, здание, где помещалось гестапо. Впрочем, эту часть своей истории нынешние бергенцы стараются забыть. Зато охотно вспоминают о викингах и о двух знаменитых горожанах. Бергенцы считают, что город прославлен вовсе не сушеной треской и ганзейцами, а творчеством Ибсена и Грига.

ГРИГ, РЫБАКИ И ГУБНАЯ ГАРМОШКА

В предместье Бергена находится Троллхауген — имение самого известного норвежского композитора Эдварда Грига. В юности он три года учился музыке в Лейпциге, там заболел и после операции потерял легкое. Дождливый климат Западной Норвегии был ему вреден, но Григ не мог жить без Бергена, купил здесь дом и сорок лет, до самой смерти, проводил в нем каждое лето. Григ признавался, что в Бергене он всегда чувствовал вдохновение и покой. Здесь он и остался навсегда: в скале на берегу озера вырублены могилы Грига и его жены.

Григ, как и положено гениальной личности, поражал окружающих необыкновенными привычками. Например, за свою жизнь он написал 16 тысяч писем, вряд ли кто-то написал больше. Он был крайне суеверным — на все концерты брал с собой маленькую фарфоровую лягушку и тер ее, чтобы была удача. Другие два талисмана, поросенок и тролль, всегда находились в спальне, каждый вечер он им кланялся и желал доброй ночи. Но жителям Бергена особо запомнилось другое чудачество: Григ хотел запретить в городе губную гармошку. Он потребовал от коммуны Бергена, чтобы власти не позволяли рыбакам брать с собой губные гармошки на суда: на воде звук разносится далеко. Композитор страдал от неумелого музицирования и как дополнительный аргумент приводил утверждение, что в музыкальной традиции норвежцев губной гармошки нет, привезли чуждый народу инструмент ганзейские купцы. Григ получил признание еще при жизни, его прославляли и считали национальным достоянием. Уже в конце XIX века туристы приезжали в Берген и им показывали Троллхауген. Но ввести запрет на губные гармошки власти Бергена отказались. Какую музыку выдували рыбаки во времена Грига? Конечно, не прославившие композитора сюиты из музыки к драме Ибсена «Пер Гюнт». А вот простая лирическая «Песня Сольвейг» была популярна, ее играли под настроение — если грустно или улов маловат.

МОРСКОЕ СЕРЕБРО, КРАСНАЯ СЕЛЕДКА

В начале 60-х в Бергене с визитом побывал Никита Сергеевич Хрущев. Он посетил Институт и Музей проказы (есть и такие учреждения в Бергене, именно здесь в 1871 году доктор Хансен открыл вирус лепры), Институт морских исследований и — рыбный рынок в порту Воген. С тех времен рыночные ряды мало изменились. Та же лоснящаяся семга, огромные атлантические омары и крабы с ферм во фьордах, бутерброды с тресковой икрой, лососиной и селедкой, розовые креветки, жирные угри, живые черные раки, устрицы, мидии, гребешки. Даже копченое китовое мясо как продавали, так и продают — Норвегия каждый год браконьерски превышает установленные на китобойный промысел квоты. Советники Хрущева присоветовали Генеральному секретарю КПСС подарить городу Бергену осетра. Они полагали, что знатоки рыбы оценят именно такой подарок. И не ошиблись. Подаренный городскому аквариуму осетр прожил в Бергене 40 лет и умер в глубокой старости в 2000 году. Говорят, когда Путин приезжал в Норвегию, ему намекнули, что пора бы уже прислать еще осетра. Путин обещал. Горожане ждут.

Самое популярное у норвежцев блюдо — тефтели из лосося или любой другой рыбы. Рецепт не меняется тысячу лет, и едят блюдо чуть ли не каждый день, и все никак не надоедят рыбные тефтели норвежцам. На втором месте гастрономического рейтинга — картошка; норвежцы искренне считают, что картошка растет в Норвегии с древних времен и викинги пекли ее на угольях и ели с жареной рыбой или остропахнущим козьим сыром гамальуст. Даже по праздникам в норвежских семьях подают на стол картошку с копченой селедкой.

Хотя к норвежской сельди уже лет сто как приклеивается литературный штамп «морское серебро», настоящая норвежская селедка на серебро совсем не похожа. Она копченая, пряная, резко пахнущая и — красная. Сейчас в Европе почти вышел из употребления английский фразеологизм «красная селедка», что означает «ложная версия, ложный след». Но еще в начале прошлого века это выражение было понятно всем: в Лондоне убегавшие от полиции криминальные элементы, запутывая собак, разбрасывали норвежскую селедку. Лондонские кинологи времен Шерлока Холмса признавали, что этот воровской финт действует эффективнее, чем банальная смесь махорки с кайенским перцем.

«Бакала» в норвежских ресторанах — это уже влияние испанцев, и заказывают блюдо чаще туристы, норвежцы соленую треску почти не едят. Самое удивительное, что блюдо с бакалой в стране, где ее производят, стоит в 2–2,5 раза дороже, чем в Испании. И еще. Если вы все же захотите попробовать клипфиск-бакалу не в Испании, а в Норвегии, познакомьтесь с рецептом.

Норвежские рецепты

КЛИПФИСК ИЛИ БАКАЛА (рецепт, который вряд ли пригодится)

Нарезать соленую треску кусками, положить в большую кастрюлю и залить холодной водой. Вымачивать не меньше двух суток, воду менять не меньше семи раз. После вымачивания нагреть кастрюлю с рыбой почти до кипения (если начнет кипеть — рыбу можно выбрасывать, она будет совсем невкусной) и продолжать варить, пока не размягчится (примерно полчаса). Разваренную треску выкладывают на блюдо, отделяют все кости и кожу и — подают.

РЫБНЫЕ ТЕФТЕЛИ (древний рецепт)

На четверых:

• 1 кг филе семги,

• 3 средние луковицы,

• петрушка, соль, масло для смазывания противня.

Семгу мелко-мелко нарубить вместе с луком и петрушкой, перемешать, посолить. Скатать шарики, обязательно отжимая сок: чем суше тефтели, тем вкус более «норвежский». Уложить на смазанный маслом противень и поставить в разогретую до 200 градусов духовку. Запекать 5–7 мин. Подавать на ломтях подсушенного черного хлеба.